Зумблюм П гонял чаи с сушками и ящерицей Фросей. Хвост Фроси в праздничном безобразии участия не принимал.
— Загоняй! — Кричал Зумблюм, — Убежит же!
— Отрезай ему пути, — Командовала Фрося, — К столу гони, там брать будем! Живьем!
Чай визжал, шипел но сдаваться и не думал.
— Он плюется! — пожаловалась одна из сушек.
— Да-да! — Поддержала ее товарка, — А мне так и вовсе репутацию подмочил!
Все дружно остановились. Даже Хвост, который, впрочем, и так никуда не двигался. И стребовали у чая объяснения.
— А я, чё, я ни чё…. — Пробурчал тот, запрыгивая в чайник и захлопывая за собой крышку.
— Эй, безобразник! — крикнула возмущенная Фрося, — Да как ты посмел так с дамой поступить?
— Она сама! — крикнул чай из чайника.
— Что значит — сама? — Возмутилась Фрося, — Она дама, существо слабое, а ты — мерзавец!
— Так пусть она ему тоже… Это… Подмочит, — Предложил Зумблюм П переминаясь с ноги на ногу. А так, как ног у него было много — то ли пятьдесят три, то ли пятьдесят восемь, то этот процесс выходил долгим. Настолько, что Фрося успела справится с овладевшим ее волнением, и кротко сказать:
— Ему уже ничего подмочить нельзя, П, он итак уже весь мокрый. А бедная сушка, ты только посмотри на ее состояние!
-Да-да! — воскликнули сушки хором, — Ты только посмотри!
— Та-ак… — зловещим тоном протянула Фрося, — мы этого подлеца — судить будем! А что, подмочил девушке репутацию — женись! Хвост! — Рявкнула она на свой собственный хвост, не принимавший никакого участия в столь волнительной для друзей истории, — Ты будешь… Присяжными!
— А? Что? — Очнулся хвост, — какими пристяжными? Я вам не конь, и даже не пёс!
— В количестве двенадцати разгневанных мужчин. Я буду судьей.
— Да ваша честь! — отрапортовал Хвост и разлегся на диване, приготовившись слушать.
— Введите задержанного, — Воскликнула Фрося, — Зумблюм, это тебя касается — ты у нас приставом к чайнику будешь. Да не простым, судебным.
— Слушаюсь, ваша светлость! — Обрадовался Зумблюм тому, что и ему нашлось дело. — А…. Как его вводить, если он в чайнике заперся?
— Чайник! То есть, тьфу! Чай! Выходи немедленно! У нас тут суд и если ты не будешь слушаться, то мы тебя еще и за неуважение к суду накажем. В стакан его!
— Ну, погорячился я, — вздохнул чай, неохотно выбираясь из чайника в граненый стакан, невесть какими судьбами попавший к Зумблюму П во время его путешествия из Санкт Розенкранца в Усть Гильденстерн. Тот, что в Несусветском уезде. на паровой колеснице на рессорном ходу. — Но теперь я уже остыл, проявите снисхождение, не надо меня женить, у меня от женитьбы немощь случается. Бледная.
— Хвост. — Обратилась Фрося к заливисто храпящему хвосту, — Хвост! Каков вердикт?
— А? Что? — Очнулся Хвост, — А, да. Вердикт. — Он достал изрядно помятый листок и принялся читать, нацепив Фросины очки кверху ногами. — Что тут у нас? Ага, вот — «…три светофора, потом направо и проехать пять светофоров. Два из них не работают, поэтому их не считать. Затем — тоннель. Все. Дальше наискось будет дом. Его пропустить, следующий уже будет прямо. Первый этаж, 66 квартира. Ключ под ковриком.»
— Ключ! — Воскликнула Фрося, — Ну, конечно же ключ! Ключ ко всему. — И она кинулась к двери, чтобы достать ключ из под коврика. — Вот! Вот он, а я думала, что он пропал. Скитается по чужбине, разут-раздет… Ну, раз ключ отыскался, объявляется всеобщая амнистия! Ура!
Чай, трижды крикнув ура! незамедлительно потребовал компенсацию. За нанесенный ущерб. Особо наставил, что ущерб моральный, непоправимый.
— Я с вами замерз! — шептал он сиплым голосом, — у меня пропал интерес к жизни и цвет… Вы только посмотрите на этот цвет, это не цвет такой цвет, это даже не оттенок…
Суд собрался на экстренное совещание. Его решением принятым единогласно, чайник, с озябшим, трясущимся от холода, блеклым чаем был немедленно водружен на плиту. На крышку чайника, все тем же решением, была помещена и сушка с подмоченной репутаций.
— Держись, — крикнул ей повеселевший Чай, — жизнь-то, налаживается!
Добавить комментарий